Август
Ж.-Б. Мольер (1662 — 1673)
«Тартюф, или Обманщик» (1664)
Комедия Мольера «Тартюф» стала самой скандальной пьесой драматурга. Автор посмел подвергнуть грозной критике пороки дворян и духовенства, что вызвало исступлённое негодование во время придворного праздника в Версале. Работая в традициях классицизма, не забывая об элементах интеллектуального комизма, Мольер представил на суд высокопоставленных зрителей совершенно неуместный сюжет. Настоящий плут — святоша Тартюф проникает в дом добропорядочного богатого буржуа и демонстрирует торжество подлости, коварства и лицемерия. Мольера тут же обвинили в гнусной клевете, оскорблении церкви и религии.
Драматург через пару лет представил новую редакцию пьесы. В доме богача Оргона появляется приятный молодой человек по имени Тартюф. Хозяин счастлив, ведь его новый приятель такой скоромный, благонадёжный, наивный, богобоязненный и умный юноша. Восторженный Оргон обвиняет родных в зависти к Тартюфу и объявляет их великими грешниками. Истинная суть характера молодого пройдохи становится очевидна, когда хозяин недальновидно переписывает на него свой дом и состояние. В финале комедии традиционный спаситель в лице справедливого короля наказывает преступника и возвращает потерянное богатство Оргону.
Главной чертой личности Тартюфа является лицемерие. Под маской святости и смирения скрывается расчётливый, властный, мстительный человек. Религиозное лицемерие и блестящее ораторское мастерство позволяют ему обосноваться в богатом доме, хозяин которого, страшась небесной кары и доводов мошенника, готов открыть ему все секреты, отдать руку любимой дочери и сделать единственным наследником огромного состояния. Тартюф не стесняется собственной гнусности и свободно демонстрирует пороки.
С фанатическим энтузиазмом Оргон отдаётся возвышенным религиозным чувствам и вслед за своим наставником — шарлатаном начинает с пренебрежением относиться к человеческим ценностям.
Важным философским вопросом становятся причины, побудившие серьёзного и неглупого Оргона пасть жертвой фарсовой коллизии. Добродетельный отец семейства слепо и яростно верит в авторитет Тартюфа в силу косности архаичного сознания буржуа, воспитанного в патриархальных традициях. В комедии мудрецами-резонёрами, которые защищают здравый смысл, становятся Клеант и король, воплощающие торжество морали Мольера.
Французское средневековое право считается эталоном феодального права Западной Европы. Несмотря на политическое объединение страны, религиозно-духовную общность и утверждение абсолютизма, французское право вплоть до Великой французской революции 1789 года представляло конгломерат многочисленных правовых систем, действие которых распространялось или на определённый круг лиц, или на какую-либо конкретную, часто небольшую по размерам территорию. Франция XVII века является классическим примером того, как государственный интерес возобладал над моральными и этическими соображениями. Становление абсолютизма и укрепление государственной власти в руках монарха прослеживалось во многих сферах общественной жизни и даже в брачно-семейных отношениях.
Незыблемость и непререкаемость авторитета католической веры были в известной степени подорваны существованием во Франции религиозного течения протестантов-гугенотов, узаконенного Нантским эдиктом 1598 года. Наличие в стране двух допущенных законом вероисповеданий ослабляло мощь католицизма. На этот очевидный факт кризиса католической религии разные круги общества реагировали по-своему. Католическая церковь, иезуиты, дворянство старались вызвать «католическое возрождение», используя, в частности, такой метод, как религиозная благотворительность. Так, для этих целей было создано дворянское «Общество святых даров», боровшееся всеми средствами с неверием и упадком благочестия. Оно создало сеть новых религиозных организаций, чья деятельность была направлена на создание конфликтов в семье: оговор родственников с целью получить завещание или дарственную на имущество хозяина.
Пьеса Ж.Б. Мольера «Тартюф» отражала реалии эпохи. Тартюф — собирательный образ, олицетворяющий представителей «Общества Святых Даров». Грядущая свадьба Тартюфа и Марианы, дочери Оргона, становится центральным сюжетом пьесы. В XVII веке во Франции происходит формализация брачных отношений. Брак становится актом гражданского состояния. Начало этому положил ещё Ордонанс Блуа, который предписал священникам вести реестры для записи бракосочетаний. Кроме того, для заключения брака необходимо было получить согласие родителей или опекунов. Мариана не могла перечить воле отца, принявшего решение породниться с Тартюфом, хотя мечтала о свадьбе с другим юношей. В качестве приданого Оргон составляет дарственную на свой дом в пользу Тартюфа. По правовым обычаям Франции, которые действовали на территории парижских земель, даритель немедленно и бесповоротно лишался отданного в дар имущества. Тартюф стал владельцем дома Оргона, а уже наутро пришёл судебный пристав с предписанием для прежних хозяев освободить дом. Такая оперативность со стороны пристава объясняется тем, что его деятельность осуществлялась на основе купленного государственного патента, затраты на получение которого необходимо было нивелировать в кратчайший срок. Подобное дело сулило хорошее вознаграждение.
В пьесе присутствует и уголовно-правовой аспект: в доме Оргона хранился ларец с бумагами, которые свидетельствовали о государственной измене, совершённой его другом Аргасом. Оргон раскрыл эту тайну Тартюфу, а тот воспользовался бумагами. В середине XVII века преступления против короны относились к сфере полномочий короля и наказывались смертной казнью. Оргон, хранивший столь важные бумаги, мог быть арестован за пособничество в совершении государственной измены. Королевский офицер, явившийся в дом Оргона, сообщил, что король, враг лжи и оплот справедливости, с самого начала возымел подозрения относительно личности доносчика — под именем Тартюфа скрывался негодяй и мошенник, на чьём счёту великое множество тёмных дел. Своей властью государь расторг дарственную на дом и простил Оргона за косвенное пособничество в государственной измене. Возможность расторжения договора дарения королём вызывает вопрос. Традиционно короли не вмешивались в частноправовые сделки, которые подпадали под юрисдикцию судебных органов. Но Мольеру, как придворному драматургу, было необходимо подчеркнуть справедливость короля.