«Законодательство в сфере цифрового права меняется буквально каждый день»: Роман Янковский рассказал о самой динамичной отрасли юридической науки

Интервьюер (И): Роман Михайлович, я хотела бы начать с общего вопроса – что такое цифровое право? И почему все должны о нем знать? Если должны, конечно.

Роман Янковский (РЯ): У нас есть традиционные отрасли права – гражданское, уголовное право, которые давно сформировались, которым давно обучают. Но последние 20-30 лет активно развивается сфера, связанная с отношениями в интернете, с нематериальными активами, с некоторыми аспектами интеллектуальной собственности. Раньше это называли информационным правом, но сейчас стало понятно, что это такая большая комплексная отрасль, которую на одном информационном праве замыкать нельзя. То есть мы не можем это все привязать к режиму информации, потому что у нас появилось много других институтов.

Это и защита персональных данных, искусственный интеллект и его регулирование, реклама в интернете, вообще то, что называется «медиаправом» – права человека на свое изображение, на охрану частной жизни. Это все, что касается нематериальных объектов имущественных прав: блокчейн, криптовалюты, аккаунты в компьютерных играх. И многое другое. Компьютерные программы, базы данных – как это регулируется с точки зрения интеллектуальной собственности, кому принадлежат права, в каком объеме. С точки зрения, например, импортозамещения, с точки зрения происхождения софта, использования открытого кода – есть очень много проблем, которые мы объединяем под условным названием цифровое право.

Сейчас, фактически, здесь нет какой-то единой системы, чтобы мы могли написать огромный единый учебник, где отразили бы предмет, метод цифрового права, принципы, потому что это все развивается прямо сейчас, на наших глазах, и в России, и за рубежом. И не всегда развивается одинаково. Но очевидно, что эта сфера востребованная, крайне необходимая сейчас, поэтому, чтобы не отставать, мы развиваем это направление под условным названием цифровое право в Департаменте права цифровых технологий и биоправа, на магистерских программах «Цифровое право» и «Legal Tech», на бакалаврской программе «Цифровой юрист». Эти программы готовят юристов, востребованных в стартапах, ИТ-компаниях, госкомпаниях с большой цифровой компонентой.

И: Можно ли сказать, что это нечто похожее на финансовую грамотность, то есть то, с чем сталкивается каждый человек в своей жизни и, соответственно, то, что должен знать любой человек? Или нужно при случае обращаться к юристам?

РЯ: Практически во всех отраслях права есть та часть, которую полезно знать не-юристам, и есть та часть, которой занимаются профессиональные юристы. Где-то меньше – например, в уголовном праве, где обычному человеку нужно просто знать, чтó делать нельзя, а остальным занимаются профессионалы. А, например, в гражданском праве стоит знать больше – например, как рассчитывается процент, если взять кредит, какие условия обмена и возврата товара, отказа от него. Конечно, там тоже есть часть, которой занимаются только профессионалы – скажем, не-юристам не нужно знать судебную практику по залогу, по банкротству, какие есть необходимые и факультативные условия в договоре лизинга и так далее.

Так вот, в каждой крупной отрасли права есть такое разделение. И с цифровым правом мы тоже сталкиваемся, даже не будучи специалистами, а в качестве, так сказать, простых пользователей.

И: Мы можем уже определить, что необходимо знать о цифровом праве всем, а что подвластно только юристам?

РЯ: Да, конечно. Вот у нас, например, в курсе «Правовая грамотность» есть в том числе блок по цифровому праву, куда входит интеллектуальная собственность и ее защита (в первую очередь в интернете), защита персональных данных, право на свое изображение в интернете, отдельные вопросы e-commerce (например, о возврате товаров, купленных онлайн). Курс доступен для всех желающих, поэтому его изучают не только студенты Вышки. Сейчас мы также делаем учебник, который объединил бы в себе наиболее часто встречающиеся задачи: потому что разрозненно эта информация есть, но ее никто не систематизировал.

И: Роман Михайлович, почему вы выбрали это направление для изучения?

РЯ: Во-первых, я всегда интересовался технологиями, компьютерами. Гораздо проще разобраться в цифровом праве, когда ты понимаешь матчасть. Во-вторых, я занимался изначально венчурным инвестированием, а венчурное инвестирование – это как раз инвестиции в стартапы. Соответственно, приходилось при оформлении венчурных сделок учитывать в том числе интеллектуальную собственность, и я начал двигаться в ту сторону профессионально.

И: Это очень интересно. Как в целом сейчас развивается цифровое право? Я так понимаю, что очень сумбурно и активно, но есть ли какая-то общая тенденция?

РЯ: Да, как любая новая сфера, оно развивается «во все стороны». Например, регулирование данных было довольно узкой темой, пока не появился искусственный интеллект. Сейчас это очень актуально – кому принадлежат права на искусственный интеллект, кто несет ответственность, если ИИ дал неправильный ответ в чате или, например, попал в аварию, когда автомобиль двигался на автопилоте. Так же и в других сферах цифрового права. Возьмем те же персональные данные: когда это появилось, было не совсем понятно, как это будет дальше развиваться. А сейчас у нас есть большой институт персональных данных, который занимается изучением вопросов: как работает трансграничная передача персональных данных, биометрические персональные данные, общедоступные данные, какие данные и как можно обрабатывать, как выглядят документы, которые подтверждают право использования персональных данных.

И: Как быстро происходят изменения? Можно ли за ними уследить?

РЯ: Тут разница в том, что классические отрасли права, вроде гражданского права, они формировались веками, еще с римского права. Тогда у людей возникали примерно такие же вопросы, но ответы на них формировались гораздо медленнее.

Или, например, изобрели автомобиль. Через какое-то время появились правила дорожного движения. Решались те же юридические вопросы: к какому праву это относится? Как это должно регулироваться? Должна ли быть специальная организация, которая регулирует этот вопрос, должно ли быть страхование?

В цифровом праве происходит то же самое, просто быстрее, потому что технологические изменения последних лет как раз в основном связаны с цифровыми технологиями. Это все требует срочного регулирования и такое регулирование происходит по факту – возникает какая-то проблема, законодательная ветвь власти определяет, как урегулировать новый феномен, потом юристы пишут поправки к законам, систематизируют практику, дорабатывают, дополняют и т.д.

И: И как часто меняется законодательство в этой сфере?

РЯ: Буквально каждый день.

И: Как же быть в курсе всех изменений в таком случае? Или тоже смотреть по факту на сложившуюся к этому моменту практику?

РЯ: Обычно юристы в своих сферах права следят за новостями, потому что у нас нет своего «цифрового кодекса», куда были бы включены все цифровые вопросы: действует целый ряд законов, которые цифровые вопросы регулируют, и в них постоянно вносятся правки. Поэтому лучше следить за всеми этими изменениями, потому что изучить с нуля сложно. Один из оптимальных вариантов – это пойти в магистратуру «Цифровое право» к Александру Савельеву: я знаю, он каждый год перерабатывает программу, дополняет ее новыми курсами, убирает старые, то есть информация в программе постоянно актуализируется.

И: Эта программа очная или можно учиться онлайн?

РЯ: Эта программа очная. Если нужен онлайн, есть магистерская программа «ЛигалТех / Legal Tech», вот она реализована в онлайн-формате. Но она не юридическая, а технологическая. Мы учим юристов азам компьютерных наук для того, чтобы они могли создавать и внедрять цифровые продукты. Если проводить грубые параллели с бухгалтерами: на «Цифровом праве» изучают стандарты бухучета, а на «Legal Tech» – как пользоваться системами «1С» и SAP.

И: Обязательно ли нужно юридическое образование, чтобы пойти в магистратуру «Цифровое право»?

РЯ: Да, эта программа рассчитана на выпускников с юридическим образованием, остальным там, по моему опыту, трудновато. А вот к Legal Tech это не относится, поскольку программа не юридическая; но, как показывает практика, большинство поступающих все равно имеет степень либо бакалавра, либо магистра юриспруденции.

И: Роман Михайлович, благодарим за интересную беседу!