Дайджест деятельности Европейского Суда по правам человека

Майский обзор практики Европейского Суда по правам человека

И снова о праве на свободу собраний в свете российских дел:

Дело Каблис против России касалось попыток заявителя обжаловать решения местных властей о запрете проведения пикета и блокировки аккаунта в социальной сети «Вконтакте», где заявитель предложил читателям провести «народное собрание» взамен запрещенного пикета. Европейский Суд по правам человека (далее– Европейский Суд, Суд, ЕСПЧ)  снова нашёл многочисленные нарушения Европейской Конвенции по правам человека (далее– Конвенция, ЕКЧП), в частности, права на свободу выражения мнений (ст. 10 ЕКЧП) в связи с тем, что предписание прокурора о блокировке аккаунта заявителя не было «острой социальной необходимостью», а суды не привели достаточных оснований для вмешательства в права заявителя. По поводу же систематического нарушения права на свободу собраний (ст. 11 ЕКЧП) в Российской Федерации Суд уже выработал правовой подход к разрешению таких дел и, ссылаясь на свою прецедентную практику в отношении России (например, дело Lashmankin and Others v. Russia, 7 февраля 2017 года) ещё раз отметил, что право на свободу собраний не может быть ограничено как федеральным, так и региональным законодательством без веских оснований, в связи с чем такие законы не соответствуют стандарту, установленному в статье 11 Конвенции. Наконец, в данном случае Суд также нашёл нарушение статьи 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты).

Источник: пресс-релиз: http://hudoc.echr.coe.int/eng-press?i=003-6393497-8389418

В деле Elvira Dmitriyeva v. Russia заявитель столкнулась с отказом властей в согласовании митинга, при этом альтернативного места ей не было предложено. Собрание было проведено, но по дороге домой ее арестовали и на четыре часа отвезли в отделение полиции. Впоследствии она была признана виновной в организации и призыве к участию в несанкционированном публичном мероприятии и в отказе подчиниться законному приказу разойтись. Суд постановил, что обстоятельства ограничения ее демонстрации были аналогичны делу Лашманкина, и также нашёл нарушение ст. 11 ЕКПЧ. Также Суд установил нарушение ст. 13 ЕКПЧ в совокупности с 11 ЕКПЧ в том, что отсутствовало надлежащее исполнение благоприятного для заявителя решения суда, и, как следствие, отсутствовало эффективное средство правовой защиты.  Кроме того, Суд установил, что не было никакого надлежащего оправдания для вмешательства в ее свободу выражения мнения и осуждения ее за призыв принять участие в мероприятии по вопросу, представляющему общественный интерес, особенно потому, что нарушение закона было незначительным, и отсутствовала угроза беспорядка. Таким образом, Суд установил нарушение ст. 10 Конвенции. Суд также нашёл нарушение п. 1 ст. 5 ЕКПЧ в её доставлении в полицейский участок и административном аресте, отметив, что обстоятельства дела аналогичны обстоятельствам  в деле «Навальный и Яшин против России» и «Фрумкин против России».  Наконец, Суд  обнаружил нарушение ст. 6 ЕКПЧ в отсутствии стороны обвинения в разбирательстве, аналогично делу «Карелин против России».

Источник: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-192771

Право на жизнь, запрет пыток и право на справедливое судебное разбирательство в практике ЕСПЧ:

В жалобе Удут против России, которое касалось расследования властями смерти дочери заявительницы, Суд обратился к своим прецедентам в отношении России, где установил стандарты проведения расследований при лишении жизни по вине государственных органов, и отметил, что в случае лишения жизни по вине частного лица должны соблюдаться те же принципы. Таким образом, ограниченное и неэффективное предварительное следствие, а также отказ в возбуждении уголовного дела на протяжении более чем четырех лет свидетельствуют о нарушении государством процессуального аспекта права на жизнь (ст. 2 ЕКЧП) (§ 39 настоящего дела).

Рассматривая дело O. О. v. Russia, Суд изучил вопрос депортации гражданина Узбекистана властями России несмотря на осведомленность о предоставленной ЕСПЧ временной мере для приостановления его высылки. ЕСПЧ обнаружил нарушение ст. 3 (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения) ЕКПЧ в отношении высылки заявителя в Узбекистан, несмотря на риск жестокого обращения, а также нарушение ст. 34 Конвенции в связи с несоблюдением временной меры. 

Источник: пресс-релиз http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=003-6410397-8419846 

По жалобе Samoylov v. Russia ЕСПЧ установил нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции в связи с необоснованным проведением закрытого судебного заседания, Суд отметил, что публичное судебное заседание в апелляционной инстанции не устранило это нарушение.

Источник: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-193246

Право на свободу и личную неприкосновенность, а также право на частную жизнь в свете уголовного судопроизводства в Российской Федерации:

В деле Khamkhoyeva and others v. Russia заявителями являются граждане России, проживавшие в Чечне и Ингушетии, являющиеся родственниками людей, пропавших в этих регионах в 2000-2006 гг. после якобы незаконного задержания военнослужащими. После начала расследования не было предпринято никаких активных действий, кроме направления официальных информационных запросов. Суд постановил, что так как родственники заявителей были задержаны представителями государства, очевидно, без каких-либо правовых оснований или признания такого задержания, это представляет собой серьезное нарушение права на свободу и личную неприкосновенность (ст. 5 ЕКПЧ). Также было обнаружено отсутствие эффективных средств правовой защиты в нарушение статьи 13 ЕКПЧ. 

Источник: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-193243

В деле Mityanin and Leonov v. Russia Суд обнаружил нарушение п. 1 ст. 5 ЕКПЧ в отношении содержания заявителей под стражей и нарушение п. 1 ст. 6 ЕКПЧ в отношении второго заявителя в связи с его отсутствием на судебных заседаниях. В то же время Суд выявил, что формулировка фразы из газетной статьи, обращающейся к заявителю как к «члену банды», а также использование его фотографии не составляло нарушение ст. 8 Конвенции. Суд отметил, что читая статью в целом, можно было разумно понять, что заявитель в то время просто подозревался в совершении уголовного преступления, связанного с членством в преступной банде и ее возможно незаконной деятельностью. Наконец, Суд согласился с внутригосударственными судами в том, что журналист добросовестно полагался на официальный источник.

Источник: пресс-релиз http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=003-6399552-8399634

Исследуя обстоятельства дела Чалдаев против России, Европейский Суд в очередной раз подтвердил право лиц, находящихся в предварительном заключении, на свидания с семьёй в рамках статьи 8 Конвенции. Суд подчеркнул, что в данной сфере государство имеет ограниченное «поле усмотрения» и оно не предоставило никаких объективных причин для применения таких мер, учитывая, что в отношении обвиняемых до момента осуждения должна действовать презумпция невиновности. Также Суд отметил, что применение к обвиняемым и осужденным одинаковых ограничительных мер нарушает статью 14 в связи со статьёй 8 ЕКЧП.

Источник: пресс-релиз: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=003-6418846-8434287

! В мае по межгосударственной жалобе Украина против России (№ 20958/14) Суд назначил слушание на 11 сентября 2019 года. Держим руку на пульсе !

Другие страны:

В деле Ilgar Mammadov v. Azerbaijan Европейский Суд по правам человека впервые применил механизм надзора за исполнением постановлений Суда, установленные в статье 46 ЕКЧП (обязательная сила и исполнение решений), которая предусматривает в ч. 4 право Комитета Министров Совета Европы передать на рассмотрение вопрос о нарушении государством-членом своих обязательств по исполнению окончательных постановлений Суда по любому делу, в котором оно выступает стороной. 

В частности, Европейским Судом выносилось два постановления (жалобы № 15172/13 и №  919/15) по вопросам нарушения прав Маммадова, политического оппозиционера, который подвергся уголовному преследованию в связи с публикациями в личном блоге комментариев политического характера. В свою очередь, Комитетом Министров, ответственным за исполнение государствами постановлений Суда, был принят ряд решений, подчеркивая фундаментальные недостатки в уголовном судопроизводстве, выявленные Судом по статье 18 Конвенции в сочетании со статьей 5, и призывая к немедленному и безоговорочному освобождению заявителя.

В соответствии с процедурой ст. 46 Конвенции Суд дал окончательную правовую оценку вопросу о соблюдении данного решения, а также определил юридические обязательства, вытекающие из окончательного решения, кроме того, выявил дух и основные выводы данного решения. Так, проанализировав оба постановления, Суд отметил, что исполнение судебных решений должно быть добросовестным и осуществляться в соответствии с «выводами и духом» решения. Кроме того, важность обязательства добросовестности была первостепенной, когда Суд установил нарушение статьи 18, целью которой было запретить злоупотребление властью. Таким образом, Суд пришёл к выводу, что Азербайджан нарушил свои обязательства по статье 46 Конвенции, потому что предпринятые им ограниченные шаги по исполнению решений не удовлетворяют принципу добросовестного исполнения постановлений, его духа и выводов. 

Источник: правовая сводка: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=002-12484

Дело O.C.I. and others v. Romania касалось толкования «серьезного риска» в соответствии с международным правом в споре об опеке над детьми. Суд установил, что румынские суды не смогли в достаточной степени учесть опасность того, что дети-заявители будут подвергнуты бытовому насилию при возвращении их отца в Италию, что было одним из исключений из принципа международного права, согласно которому дети должны быть возвращены в их обычное место жительства. Даже если существует взаимное доверие между Румынией и итальянскими органами по защите детей в соответствии с законодательством ЕС, это не означает, что Румыния была вынуждена отправить детей обратно в среду, где они подвергаются риску, оставляя на усмотрение Италии разрешение проблем с насилием, если оно повторится. Таким образом, имело место нарушение ст. 8 Конвенции.

Источник: пресс-релиз http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=003-6410420-8419877

В постановлении Mirzoyan v. Armenia Суд также рассматривал позитивное обязательство государства по защите жизни сына заявителя, который был убит во время прохождения военной службы своим же военным офицером, и признал нарушение статьи 2 Конвенции. А в связи с отказом заявителю в компенсации за понесенную потерю Суд нашел нарушение статьи 13 Конвенции.

Текст: Ганина Ольга, Хабирова Дания