Отчет о заседании научно-студенческого клуба «Призма» (16 ноября 2010 г.)
Дискуссию начала Светлана Фёдорова, студентка 2-ого курса. Она назвала изменения и дополнения Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». В частности, были: отменен предельный возраст пребывания в должности Председателя Конституционного Суда; скорректирован порядок досрочного прекращения полномочий Председателя и заместителей Председателя Суда; изменена организационная структура Суда (отменены палаты, вместо организационных форм конституционного судопроизводства (пленарных заседаний и заседаний палат) введены заседания Конституционного Суда «с проведением слушаний» и «без проведения слушаний». Кроме того, теперь предусмотрено, что полномочия судей прекращаются Советом Федерации, обращения граждан в Конституционный Суд возможны только после применения нормы закона судом, а обращения судов в Конституционный Суд Российской Федерации допустимы только до применения нормы закона судом.
Павел Блохин, студент 4-ого курса, специализация «конституционное и муниципальное право» отметил, что законопроект о внесении изменений в Федеральный конституционный закон о Конституционном Суде, скорее всего, разрабатывался при участии Высшего Арбитражного Суда РФ. Он обратил внимание на то, что за последние годы в нашей стране наблюдается такое явление, как «конкуренция юрисдикций» различных судов. Изменение Федерального конституционного закона в некотором роде ухудшает положение Председателя Конституционного Суда: теперь вопрос о прекращении его полномочий находится в ведении Совета Федерации, а не судей самого Суда. Стал бы Конституционный Суд инициировать подобные поправки?
Положительным моментом поправок, на его взгляд, является легализация письменного производства. В результате такого производства фактически появился новый, четвертый вид постановлений Конституционного Суда. Они принимаются в случаях, когда Конституционный Суд придет к выводу о том, что оспариваемые заявителем положения аналогичны нормам, ранее признанным не соответствующими Конституции РФ. Подтверждение неконституционности этих положений необходимо для устранения нарушений конституционных прав и свобод граждан в правоприменительной практике. Павел напомнил, что ранее в подобных случаях Суд выносил так называемые «определения с положительным содержанием» («позитивные определения»), которые часто не исполнялись другими судами, в результате чего снижалась эффективность рассмотрения дел в судах других видов юрисдикции. Теперь же появилась надежда, что решения Конституционного Суда будут исполняться в силу присущего постановлениям свойства общеобязательности. Среди положительных нововведений было отмечено также упорядочивание механизмов уплаты государственной пошлины при обращении в Конституционный Суд и ее возврата.
Изменения порядка обращения граждан в Конституционный Суд, по мнению Павла Блохина, снижают потенциал конституционной юстиции. Много жалоб в Конституционный Суд поступает не только по социальным, но и по уголовно-процессуальным вопросам. Поэтому важно, чтобы у граждан, находящихся в следственных изоляторах, т.е. еще до вынесения приговора судом, была реальная возможность обратиться в Конституционный Суд, т.е. до применения судом закона по их делам.
В заключение своего выступления Павел обратил внимание на положение Конституционного Суда в нашей правовой системе. Нашу модель конституционного правосудия изначально можно охарактеризовать как «слабую», по сравнению, например, с государствами СНГ (Азербайджан, Молдова), где у конституционных судов есть такие полномочия, как проверка конституционности правоприменительной практики, а также назначений и деятельности должностных лиц. Тем не менее хорошо, что сохраняется принцип состязательности в деятельности Конституционного Суда, а итогом разрешения дела без проведения слушания является постановление (вместо выносимых ранее в подобных случаях определений с «позитивным содержанием»).
Антон Лебедев, аспирант кафедры конституционного и муниципального права также высказался относительно авторства поправок в Федеральный конституционный закон о Конституционном Суде. Скорее всего, сам Конституционный Суд, точнее, его Секретариат приложили к этому руку, после чего проект был внесен в Администрацию Президента РФ. Там его «доработали», так что сейчас трудно сказать, кто именно является автором тех или иных положений. Антон обратил внимание на тот факт, что законопроект принят в рекордно короткие сроки: 27.09.2010 г. – внесен в Госдуму, а ровно через месяц, 27.10.2010 г. – одобрен Советом Федерации. По его мнению, нет ничего плохого в уточнении порядка обращения в Конституционный Суд РФ с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод граждан. Большинство жалоб, направляемых Суд, все равно связаны с решением широкого круга социальных вопросов. Вообще, несмотря на то, что в Закон о Конституционном Суде были внесены довольно значительные изменения, никаких существенных трансформаций в социально-политической обстановке страны не произойдет.
Екатерина Петухова, студентка 1-ого курса магистратуры «Публичное право» с оптимизмом оценила норму об отмене предельного возраста пребывания в должности Председателя Конституционного Суда. Этот пост должен занимать человек, не только имеющий признанную высокую квалификацию в области права, но и умудренный жизненным опытом.
Александра Миндрина, студентка 2-ого курс усомнилась в позитивности поправок, связанных с введением письменного производства. По ее мнению, это может приводить к нарушению такого универсального принципа как устность судебного разбирательства?
По мнению Александра Горского, студента 2-го курса поправки о досрочном прекращении полномочий судьи Конституционного Суда на практике могут создать возможность манипулирования мнением членов Совета Федерации, который при рассмотрении данного вопроса, по сути, выступает в качестве квазисудебной инстанции.
Софья Стрижко, студентка 2-го курса подчеркнула, что назначение Председателя Советом Федерации по представлению Президента РФ ставит под сомнение независимость судебной власти в России. Если же Совет Федерации будет обсуждать «очевидные» факты, ставшие основанием для прекращения полномочий судьи Конституционного Суда, скандала не избежать. Зачем нужна такая процедура?
Евгений Белеевский, студент 2-го курса в своем выступлении был предельно четок и фактически поддержал Софью. Он обратил внимание на пять моментов. Первый. В соответствии с поправками полномочия судьи могут быть прекращены Советом Федерации, в том числе по такому основанию, как неучастие судьи в заседаниях Конституционного Суда или уклонение его от голосования свыше двух раз подряд без уважительных причин. Получается, что теперь Совету Федерации нужно будет доказывать факты прогулов судьей заседаний, а это представляется весьма затруднительным, поскольку только сам Конституционный Суд располагает соответствующей информацией. Второй. Одной из законодательных новелл является присвоение судье высшего квалификационного класса в течение шести месяцев после его назначения на должность. Необходимость подобной нормы вызывает сомнение, учитывая, что за указанный период времени у судьи еще не сформировалось достаточного опыта работы в этой должности. Третий. У Конституционного Суда появилось новое полномочие – возможность представления судей к награждению государственными наградами, в том числе присвоению почетных званий Российской Федерации. На фоне других изменений статуса Конституционного Суда и его судей не следует ли это образно называть «пряником» Суду? Четвертый. Раньше вопрос, связанный с порядком досрочного прекращения полномочий Председателя Конституционного Суда и его заместителей, находился в ведении самого Суда. Это в большей мере соответствовало статусу независимого органа власти. Пятый. Следует иметь в виду, что, например, США – президентская республика. Судебная власть в США – действительно независимая «ветвь» государственной власти, а в Японии, более того, судьи Верховного суда могут быть подвергнуты процедуре отзыва, т.е. их деятельность, помимо прочего, является предметом общественного контроля. В России все не так и, видимо, своеобразие формы правления отражается на модели конституционного правосудия.
Екатерина Константиновна Замотаева, доцент кафедры конституционного и муниципального права при обсуждении вопроса о досрочном прекращении полномочий судьи Конституционного Суда вспомнила процедуру импичмента в США. Там вопрос о досрочном прекращении полномочий должностных лиц не только исполнительной, но и судебной власти находится в ведении законодательного органа – Конгресса (парламента США) и его палат. В частности, решение об отстранении должностных лиц принимает Сенат – верхняя палата Конгресса, которая при рассмотрении подобных дел действует в качестве квазисудебной инстанции (об этом свидетельствует и тот факт, что заседания Сената по делам об импичменте проходят под председательством Главного судьи – Председателя Верховного суда США). Кроме того, высшие должностные лица в США назначаются Президентом «с согласия и одобрения» Сената. Иными словами, законодательный орган непосредственно участвует в решении Президентом «кадровых» вопросов, в том числе в сфере судебной власти, и никто вследствие этого не ставит под сомнение принцип независимости суда. У нас же сомнение в независимости суда почему-то возникает. Так, может быть, дело – не только или не столько в процедурах и их участниках, а в чем-то другом? – задалась вопросом Екатерина Константиновна.
Юлия Архипова, студентка 1-го курса взяла на себя смелость ответить. По ее мнению, в США существует политическая конкуренция, в том числе в Сенате, чего, к сожалению, в России нет. Очевидно, этот факт отражается на качестве функционирования всей системы власти и ее ветвей, в т.ч. судов.
Михаил Александрович Краснов, профессор кафедры конституционного и муниципального права одну из проблем видит не столько в возрасте судьи, сколько в том, что Председатель Суда в соответствии с порядком назначения ставится в жесткую зависимость от главы государства. Каждые 6 лет он может переназначаться на эту должность Советом Федерации по представлению Президента РФ. Фактически, речь идет о модели «двух ключей»: один субъект вносит кандидатуру на рассмотрение, а другой – утверждает (или не утверждает) ее. С одной стороны, это неплохо, т.к. соответствует демократическому принципу «разделения властей», но, с другой, – ведущая роль остается за тем, кто предлагает кандидатуру, т.е. в нашем случае – за Президентом. Подводя итоги заседания, Михаил Александрович отметил, что Конституционный Суд является единственным институализированным «столпом» правового государства. С сожалением приходится констатировать, что этот «столп» рушится. А если нет независимой конституционной юстиции, то нет и правового государства.