«С детства мечтал стать доктором — доктором наук»
— Дмитрий Львович, каким был Ваш путь в профессию?
— Если вспоминать сначала, то следует сказать о том, что когда меня спрашивали в детстве: «Кем ты будешь, мальчик?», я отвечал: «Я буду доктором». — «Ухогорлоносом или какая-то другая специальность?» — «Нет, я буду доктором наук».
Насколько я вспоминаю, это желание возникло после того, как я узнал, что у докторов наук есть длительный творческий отпуск. Таким образом, доктором наук хотел стать с детства, но сначала пришлось зарабатывать на жизнь.
В начале 90-х годов прошлого века в России был период хаоса и анархии, чтобы прожить, приходилось зарабатывать разными способами. Тем не менее, благодаря настояниям моей мамы (которой я, без сомнения, обязан всем в жизни) учёбу после окончания школы я никогда не прекращал. Учился в МИФИ (Московский инженерно-физический институт), МАДИ (Московский автодорожный институт), после службы в армии поступил в Колледж управления и права, по его окончании — в Московскую государственную юридическую академию, тогда ещё её возглавлял Олег Емельянович Кутафин. Работать по специальности начал во время учёбы, в 1995 году поступил на службу в Минфин России, тогда определилась и научная специальность — финансовое право.
— Дмитрий Львович, я несколько ошарашен. МИФИ? Каким образом?
— Это была дань романтике. Помните споры физиков и лириков, на эту тему даже снимали фильмы? Под влиянием этого хотел стать физиком, поймать новую элементарную частицу, открыть неизвестную закономерность. Увы, физика оказалась не такой романтичной, нужно работать с приборами, постоянно делать расчёты, а я всегда был «книжным человеком», любил книги, предпочитал работать с текстами.
— Когда Вы это поняли?
— Понял это в период учёбы в МИФИ, на последнюю сессию не явился, а пошёл в армию.
— А где служили?
— В Одессе, в войсках связи. Служил два года: с 1989 по 1991 год. Хорошо помню, как голосовал за разделение Советского Союза, стыдно до сегодняшнего дня. Помню, сослуживцы из Молдавии спрашивали меня: «А ты за кого голосовал?». Ответил: «Как все». Они задали ещё вопрос: «А как же мы?». После этого на выборы долго не ходил.
— После вернулись в Москву и поступили в университет?
— Да, вернулся из Одессы и поступил в Колледж управления и права. Получил специальность «налоговый инспектор», но работать стал не в налоговой инспекции (меня приглашали в налоговую полицию), а в Минфине России.
— Какую должность в Министерстве финансов Вы получили?
— Самую низшую — юрисконсульт первой категории. Трудоустроился случайно, моя анкета загадочным образом оказалась у Владимира Кузьмича Зайцева, который вызвал меня на собеседование и затем принял на работу. В то время он занимал должность заместителя руководителя Главного управления федерального казначейства Минфина России. Я очень благодарен Владимиру Кузьмичу, считаю его своим первым наставником. Мы до сих пор поддерживаем добрые отношения, он очень уважаемый человек, доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист, руководитель управления Федерального казначейства по Москве, один из немногих старожилов Минфина России, работал ещё в Минфине РСФСР, прошёл от начала и до конца путь становления наших казначейских органов. Взял он меня во вновь создаваемый юридический отдел. За неделю до меня в этот отдел пришёл Роман Евгеньевич Артюхин (сегодня он руководитель Федерального казначейства). Мы с ним очень долго делили одну «парту». В комнате сидели 11 человек, было шесть или восемь столов и три компьютера. Чтобы поработать, задолго занимали очередь.
— Я всегда думал, что в Минфин достаточно сложно попасть на службу.
— В те времена гораздо престижнее было торговать в уличном ларьке, моя зарплата госслужащего была ниже дневного заработка продавца палатки. Сейчас, наверное, что-то изменилось.
— А сейчас молодому специалисту посоветовали бы пойти на службу в Минфин?
— Надо с чего-то начинать. Из Минфина вышли многие государственные деятели прошлого и настоящего. Я застал Татьяну Алексеевну Голикову и Антона Германовича Силуанова ещё в качестве сотрудников департаментов министерства, а Антона Викторовича Дроздова — в качестве заместителя директора Главного управления федерального казначейства Минфина России. Кстати, похвастаюсь, я являюсь единственным в мире обладателем телефонных справочников Минфина России, начиная с 1992 года, и там очень много известных ныне фамилий.
Так как я провёл в общей сложности на государственной гражданской службе пятнадцать лет, могу высказать одно наблюдение: в любом государственном учреждении девяносто процентов служащих представляют собой инертную массу, и это соотношение сохраняется при любых штатных мероприятиях, сокращениях и аттестациях. Зачастую сотрудники помимо узкого круга своих обязанностей не интересуются ничем, не ведая даже о функциях и задачах подразделения, в котором работают. Большего от них и не требуют, но для профессионального и карьерного роста нужно «выходить из себя», проявлять любознательность и активность.
— В МГЮА Вы учились на заочном отделении?
— Нет, на вечернем. Однако лекции на дневном и вечернем факультете читали одни и те же профессора. Многих из них я встретил на защите своей докторской диссертации в диссертационном совете Московской юридической академии имени О. Е. Кутафина.
— Кто из профессоров Вам наиболее запомнился?
— Царство небесное профессору Александру Григорьевичу Калпину. В последние годы он преподавал у нас в ВШЭ. В годы моей учёбы он читал очень яркие лекции, заражал своей энергией. Запомнились лекции по международному праву Геннадия Михайловича Мелкова, по административному праву — Дмитрия Михайловича Овсянко. По конституционному праву зарубежных стран читал Вячеслав Викторович Маклаков. Незабываемые лекции по теории государства и права читал Анисим Иванович Экимов. Было очень много иных ярких преподавателей и больших учёных.
— Впоследствии Ваша карьера в Минфине шла по нарастающей?
— Да, сначала юрисконсульт первой категории, потом ведущий специалист, заместитель начальника отдела развития федерального казначейства. Я ненадолго покидал Минфин России (родилась дочь, нужно было зарабатывать на пропитание семьи, которую я очень люблю), был заместителем директора правового департамента Богучанской ГЭС. Интересная была работа. Каждую неделею одна-две командировки по России.
Однако вскоре Владимир Кузьмич Зайцев пригласил меня в управление Федерального казначейства по Москве начальником отдела правового обеспечения. Здесь работал долго, работа была интересной. В те времена многие важнейшие вопросы, к сожалению, решались на местах. Это было до 2004 года, до административной реформы. Тогда Казначейство отделилось от Министерства финансов, стало федеральной службой. Я перешёл в центральный аппарат Федерального казначейства, был заместителем начальника Управления внутреннего контроля и аудита, через полтора года — начальником отдела судебной защиты Минфина России.
Эта работа была очень увлекательной, но не простой. Как известно, Министерство финансов виновато во всех грехах, происходящих в России, поскольку в качестве финансового органа представляет государственную казну. Казна — источник компенсации за вред, нанесённый государственными органами и их должностными лицами. Спектр судебных дел был очень большой, и все они замыкались на один мой отдел. С одной стороны, я виноват перед всей Россией, с другой — перед начальством, потому что судебные дела далеко не всегда выигрывались, а среди них были очень резонансные процессы. Количество дел увеличивалось в разы, судебные решения о взыскании из казны появлялись чем дальше, тем больше; была и другая, несудебная, работа, а штатное расписание не увеличивалось. Тем не менее, три с половиной года я продержался. На моей памяти ни один начальник отдела судебной защиты Минфина не работал столько в этой должности. После перешёл начальником правового управления Росалкогольрегулирования. Здесь получил уникальный опыт создания с нуля целого ведомства — федеральной службы.
Сегодня, наконец, работаю по призванию. С кафедрой начал сотрудничать давно, ещё в качестве соискателя, а после защиты кандидатской диссертации — преподавателем по совместительству. Через пять лет защитил и докторскую диссертацию.
— Когда родилось решение пойти в науку?
— С начала работы в Минфине. Я начал публиковаться ещё в 1995 году, сначала в Финансовой газете, журнале «Финансы». Тогда даже платили гонорары, что меня очень удивляло — я на это не рассчитывал. Активность была высокая, публиковался в самых разных изданиях. И, видимо, какая-то статья попалась на глаза Александру Николаевичу Козырину, который вышел со мной на связь. После этого мы начали сотрудничать. Первым проектом был комментарий к Бюджетному кодексу. Дальше было много разных проектов. Александр Николаевич руководил моей кандидатской диссертацией и благодаря ему появилась моя докторская диссертация. Он меня провёл по всем этапам, если так можно выразиться, научной карьеры. Александра Николаевича считаю своим наставником в науке, очень благодарен ему за всё, что он сделал для меня.
— Когда начали преподавать?
— Студентам начал преподавать в 2005 году. До этого, с 1997 года, преподавал на курсах повышения квалификации работникам финансовой системы, и сейчас этого не бросаю.
— Что для Вас значит преподавательская деятельность?
— Это обязанность передавать знания. Накопленными знаниями и навыками необходимо делиться. Есть и внутренняя потребность, преподавание для меня — интересное и радостное занятие. Кроме того, я занимаюсь научными исследованиями. Но исследование не имеет смысла, если его результаты не реализуются, не передаются дальше.
Полностью согласен с коллегами, что преподавательская деятельность обязательно имеет воспитательную компоненту. И здесь дело не ограничивается только письменной или устной нотацией. Невозможно воспитывать, если ты сам не показываешь пример поведения. Поэтому, осмелившись возложить на себя именование профессора, я должен ему соответствовать, взвешивать слова и поступки.
— Дмитрий Львович, как Вы относитесь к практической деятельности в карьере ученого?
— Я верю в союз теории и практики. Однако двум господам служить невозможно. Тем не менее, я бы сказал, что практика подпитывает теорию. Если не соприкасаешься с практическими проблемами, можно застыть и отстать от развития науки. Финансовое право — динамично развивающаяся наука, развиваться должен (даже обязан) любой человек, тем более учёный. Стоять на месте нельзя.
— Финансовое право, можно сказать, является средой обитания для Вас. Есть ли ещё какие-нибудь отрасли права, в которых Вы не реализовали свой научный интерес?
— И не только отрасли права. Глубоко интересна история. Сохранил интерес и к естествознанию. Из правовых наук органичным считаю интерес к проблемам теории права и государства. Финансовое право возникло в результате развития конституционного и административного права, и восходит к ним. Всегда волновали вопросы о том, как возникло право, откуда возникло государство, как и при каких условиях они функционируют.
— Какую работу считаете своим самым крупным достижением на сегодняшний день?
— Последней крупной работой является учебник по бюджетному праву. Не могу оценивать его качество, но могу говорить о том, что это авторский учебник, не имеющих каких-то прототипов и свободный от цитирования нормативных правовых актов. Сейчас он выдержал два издания, думаю, в следующем году уже можно выпускать новую редакцию. В неё может войти отдельная глава про принципы бюджетного права, новая глава по государственному долгу, расширены иные разделы.
— Чем отличается Ваш учебник от работ коллег?
— Отличается теми чертами, которые я считаю характерными для научной школы Александра Николаевича Козырина. Во-первых, использование историко-сравнительного метода, который позволяет отделить сущность явления от вторичных наслоений, добраться до начала, разобраться в хаосе противоречивых фактов и решений. Этот метод позволяет выделить фундаментальные знания, в частности, по бюджетному праву, преподнести их как сумму полезного опыта, накопленного за несколько веков, перестать воспроизводить ошибки, сделанные в прошлом.
Можно привести примеры. Уместно и необходимо изучение всех без исключения известных способов мобилизации доходов бюджета, невзирая на то, что сегодня основным источником покрытия его расходов являются налоги. Всё, однако, меняется в период нестабильности, именно тогда и востребован прошлый опыт. Также установление новых и отмена старых расходов бюджета требует строгой преемственности решений и соблюдение специальных принципов, без чего могут произойти непоправимые потери.
Второй чертой, которая должна была отразиться в учебнике, является убеждённость в правильности целостного, даже целомудренного устройства всякого предмета и системы, тем более публичных институтов. Противоположностью целостности является разделение, путаница причин и следствий, влекущие разрушение. Примером может служить принцип первенства расходов над доходами в публичных финансах. Обратный порядок может дать сиюминутный эффект, но лишает смысла само составление бюджета, который существует как план финансовой деятельности государства, для обеспечения публичных задач. Сам бюджет, как финансовый план, не может быть подвешен в воздухе, существовать сам по себе, его параметры должны вытекать из стратегических целей и задач государства или, как говорилось раньше, народнохозяйственного плана. Еще один пример — необходимость признания приоритета принципа единства бюджетной системы над принципом самостоятельности бюджетов. Если признать самостоятельность доминирующей или даже равной единству, то исчезает сама бюджетная система, не имея связующего начала. Можно вспомнить и принцип единства кассы бюджета: его неоднократное забвение на протяжении истории России неизбежно приводило к негативным хозяйственным последствиям, а последовательное проведение — к позитивным явлениям в экономике.
— Дмитрий Львович, какие у Вас научные планы?
— Сейчас есть два перспективных направления, которые начинаются из бюджетного права. Я только что заметил, что бюджетный план — это продолжение государственной стратегии или часть государственного стратегического планирования. Сегодня правовое регулирование государственного стратегического планирования очевидно не завершено, это дело только начинается, или, если выражаться более точно, возрождается.
Второе направление связано с управлением и учётом публичного имущества или казной. Бюджет — часть казны. Кроме бюджета, в состав казны входят недра, леса, вода, биологические ресурсы, культурные ценности, драгоценные металлы и драгоценные камни и прочее. Огромное государственное хозяйство. Впрочем, пока подробно об этом говорить не буду, надеюсь ответить публикациями и монографиями.
Семён Янкевич, аспирант кафедры финансового права НИУ ВШЭ