Маленькими шагами к высокой корпоративной культуре // Обзор воркшопа о балансе интересов добросовестных сторон в современной корпорации
Спикерами выступили Денис Новак – кандидат юридических наук, заместитель министра юстиции Российской Федерации, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права НИУ ВШЭ, а также Михаил Мамута – кандидат экономических наук, руководитель Службы Банка России по защите потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг.
Перед спикерами и аудиторией стояла задача осветить текущее состояние корпоративного права, проанализировав изменения последних лет, изучив актуальную судебную практику и выделив проблемные аспекты, требующие дополнительного законодательного регулирования.
По словам Дениса Новака, «тектонический сдвиг» в сфере корпоративных отношений произошел после принятия в мае 2014 г. Федерального закона «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» №99-ФЗ, который перевел регулирование деятельности непубличных акционерных обществ на рельсы диспозитивности. Как отметил спикер, ожидалось, что после внесения изменений в ГК РФ в краткие сроки будут подготовлены проекты изменений в Федеральные законы «Об акционерных обществах» и «Об обществах с ограниченной ответственностью», чтобы привести их в соответствие с гражданским законодательством. Однако мгновенной реакции не последовало. В 2014 году Игорь Шувалов дал поручение разработать проект изменений. В состав рабочей группы вошли как представители бизнеса, так и ученые, представители министерств и ведомств. Но работа до сих пор не завершилась в полной мере. Денис Новак отметил, что объемы необходимых изменений оказались довольно внушительными, вследствие чего приняли негласное решение «разделить на сегменты» и реализовывать по мере возможности, как в свое время было сделано с реформами ГК РФ.
Большую роль в устранении законодательных пробелов сыграл также Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» от 29.06.2015 № 210-ФЗ, который также установил новые правила в сфере регулирования деятельности ПАО и НПАО.
Позднее были внесены изменения в ФЗ об «Акционерных обществах», чему активно способствовал Банк России.
В результате массированных изменений появилась слабая сторона – миноритарные акционеры. Денис Новак привел аналогию с общей концепцией договорных отношений: как только в сделке появляется слабая сторона, свобода договора ограничивается. В случае с корпоративными отношениями такой слабой стороной выступает акционер ПАО. Одновременно с тем, если мы имеем НПАО, мы можем допустить большую свободу, в частности, предусмотреть в уставе общества иное регулирование, исключающее определенные нормы-гарантии против ущемления прав акционеров. Другой вопрос, что подобные положения сопровождаются определенными рисками, однако ввиду того, что такие изменения должны быть приняты единогласным решением всех акционеров, предполагаем, что к их внедрению будут подходить с особой взвешенностью и рассудительностью.
Одним из важных аспектов нового регулирования стала возможность выпуска обществом нового типа привилегированных акций. Если раньше они просто закрепляли за акционером право на получение фиксированного дивиденда и право голоса на общем собрании по крайне ограниченному кругу вопросов (ликвидация, невыплата дивидендов), то теперь они предоставляют возможность не только голосовать, но и устанавливают непропорциональные права по отношению к обыкновенным акциям, право вето, возможность иметь эксклюзивное право на получение имущества при ликвидации общества, непропорциональное распределение прибыли и т. д.
В рамках своего выступления Денис Новак рассказал также об изменениях в части регулирования крупных сделок и сделок с заинтересованностью, установленных Федеральным законом от 03.07.2016 № 343-ФЗ, обозначив, что лично он считает его «практически идеальным». Целью этого ФЗ было «сбалансировать интересы миноритариев и мажоритариев», с чем он успешно справился. В противовес ему принятый 29.07.2017 г. Федеральный закон №233-ФЗ, изменяющий порядок предоставления обществом информации акционерам, «по принципу маятника» из ситуации, когда миноритарии находились в максимально благоприятном положении, качнулся в совершенно другую сторону.
Что мы имеем в итоге? Изменения ГК наложили большой отпечаток на крупные сделки и сделки с заинтересованностью. Раньше был формальный критерий опасности причинения вреда вследствие заключения такой сделки, и хотя зачастую риски были минимальными, под него все равно «подтягивали» безумное количество сделок, из-за чего советы директоров хозяйственных обществ были завалены одобрением лишних сделок. Теперь же основная цель (освободить от чрезмерно зарегулированного состояния) достигнута.
Кроме того, составы недействительности таких сделок теперь встроены в общую гражданско-правовую концепцию, а именно в ст. 173.1 ГК РФ – общие правила о необходимости получения согласия на заключение сделки и последствия его отсутствия, и в п. 2 ст. 174 ГК РФ – общие правила о сделках, совершенных во вред юридическому лицу его органами или представителями. Таким образом, теперь имеет место четкая квалификация крупных сделок и сделок с заинтересованностью по ст. 173.1 и п. 2 ст. 174 ГК РФ соответственно. Поменялись и цели заключения сделок. Раньше целью была защита от заключения сделок, могущих навредить обществу. Теперь в вопросах о признании недействительными крупных сделок принимается во внимание не только факт наличия убытков, но и факт несоблюдения порядка получения согласия на ее заключение. Здесь Денис Новак проводит аналогию с реорганизацией: «…настолько серьезная сделка, которая как и реорганизация влечет полностью изменение деятельности общества». Что касается сделок с заинтересованностью, то теперь статья 174 четко выполняет функцию того состава недействительности, который охраняет от причинения вреда. Когда есть конфликт интересов общества и органа юридического лица, совершающего сделку, возникает риск причинения вреда; если раньше любая такая сделка должна была одобряться органом общества, то теперь одобрение не является обязательным. При этом вводится обязанность раскрывать информацию о намерении заключить такие сделки. В результате произошло перераспределение бремени доказывания. Если при заключении сделок не были соблюдены правила о получении согласия, то предполагается, что такая сделка причинила обществу вред, потому ответственность лежит на контрагенте. В случае же, когда все требования закона были соблюдены, – бремя лежит на истце. Как отмечает спикер, «теперь каждый встроен в соответствующую полочку ГК (…), проведена тонкая настройка института».
В рамках воркшопа также осветили вопросы необходимости обоснования акционером разумной деловой цели как основания получения информации общества. Раньше судебная практика шла по принципу «никто никак не должен обосновывать цель того, зачем нужна информация», но это рождало множество злоупотреблений (например, для целей недобросовестной конкурентной борьбы), и справлялись с этим только с помощью ст. 10 ГК РФ. Теперь концепция изменилась. В частности, у Банка России появилось право самому решать, можно ли применить к подобным ситуациям ст. 10 ГК (до этого это была исключительная прерогатива суда), как следствие, теперь у него появилось основание для отказа ввиду «не раскрытия разумной деловой цели». Впрочем, на последней стадии работы над проектом, появились «те самые оценочные и широкие основания для отказа». По мнению Дениса Новака, баланс «вновь оказался смещен в сторону».
Сегодня в разработке числятся проект по совершенствованию корпоративного управления и еще один в продолжение раскрытия обществом информации. Последний находится уже на завершающей стадии разработки и предполагает в числе прочего изменение регулирования прав членов совета директоров в части получения ими информации не только о деятельности общества, но и о деятельности его «дочек».
Михаил Мамута подошел к анализу вопросу с экономической точки зрения. По его словам, жалобы в корпоративной сфере практически «невозможно типологизировать», поскольку каждая жалоба – это отдельный кейс. Он также положительно отозвался о новеллах в сфере корпоративного регулирования, обозначив, что по всем сегментам жалоб наблюдался рост на 20% за прошедший 2017 год, в то время как количество жалоб миноритариев снизилось практически на 30%. Спикер приходит к выводу, что «часть жалоб была спровоцирована, а теперь миноритарии ищут новые подходы».
На что же, как правило, жаловались миноритарии? Список недовольств акционеров может быть бесконечным, но основные аспекты следующие: невыплата обществом дивидендов, непредставление информации, недопуск на общие собрания, фальсификация итогов голосования общего собрания, раскрытие недостоверной информации (как осознанно, так и неосознанно), непредставление долей в уставном капитале в случае трансформации в ООО тем акционерам, которые были против, воздержались или не принимали участия в голосовании.
В целом, по словам спикера, сегодня России крайне низкая корпоративная культура. Потому новый вид надзора – превентивно-поведенческий – может сыграть большую роль в ее совершенствовании. Интересно, что хотя для нас этот вид надзора является новым, зарубежом он практикуется уже порядка 8-10 лет. Надзор этот состоит из двух частей: реактивной и превентивной. Практика уже показывает, что новый инструментарий регулирования способствует повышению доверия потребителя к финансовым услугам и финансовому рынку, однако в части корпоративных отношений применять превентивную модель несколько сложнее ввиду неоднородности рынка (крупные и мелкие игроки), поэтому пока мы ограничиваемся реактивной и акцентируем внимание на форму общества и степень его влияния на рынок.
После выступлений спикеров в аудитории разгорелась нешуточная дискуссия. Помимо уточняющих вопросов непосредственно касательно новелл законодательства в сфере корпоративных отношений и, в частности, актуального положения миноритариев, аудитория проявила интерес к вопросам о роли омбудсмена по корпоративным спорам, его функционале и последствиях выносимых им решений; о фактическом переносе из норм банкинга положений об обязательном аудите (актуально для ПАО); об индивидуальных инвестиционных счетах и типовых жалобах, предъявляемых инвесторами; о превентивном правосудии, в котором в роли арбитров выступают нотариальные органы. Не обошли стороной и такие животрепещущие темы, как система блокчейн и возможность ее применения в части передачи долей участниками хозяйственных обществ, а также смартконтракты. Последние замминистра юстиции назвал «инновационным инструментом, вполне применимом к корпоративным отношениям».
Благодаря грамотной кооперации Института права и развития ВШЭ-Сколково и аспирантской школы факультета права двухчасовой воркшоп дал возможность широко и глубоко осветить вопросы нового корпоративного регулирования. Подытожив, можно сказать, что хотя на сегодняшний день корпоративная культура в России оставляет желать лучшего, начало положительной модификации положено. Остается уповать на то, что законодатель не остановится в своих действиях по совершенствованию системы и сохранит этот правовой вектор.
Текст: Мария Мурашко